МЕДИЦИНА В РОССИИ В XVIII ВЕКЕ

Главная » История медицины » МЕДИЦИНА В РОССИИ В XVIII ВЕКЕ

Раз­витие феодального общества в России в XVII веке вступило в новую стадию, которая характеризовалась господством крепостничества, ростом товарного производства, дальнейшим укреплением российского централи­зованного феодального государства. С XVII века наступил новый период русской истории, когда происходил процесс слияния всех русских обла­стей, земель и княжеств в одно целое, вызываемый концентрированием местных рынков в один всероссийский рынок. С XVII века в России воз­никли капиталистические отношения, и складывалась русская буржуазия. Однако в стране продолжал господствовать феодально-крепостнический строй, тормозивший развитие буржуазных отношений- В рамках российско­го многонационального государства происходило формирование русской на­ции. В недрах феодально-крепостнического строя рос и возвышался но­вый, буржуазный слой общества — купечество.

В отличие от многих стран Западной Европы развитие буржуазных связей России XVII—первой половины XVIII века происходило в свое­образных условиях усиления крепостнических отношений. Феодальное государство, принимая меры к насаждению торговли и промышленности, всеми силами и средствами отстаивало интересы господствующего класса помещиков и охраняло крепостнические порядки, превращало в крепост­ных даже тех крестьян, которые ранее были свободными. Усиление рос­сийского государства сопровождалось усилением крепостнического гнета. Следствием этого было широкое развитие антикрепостнического крестьян­ского движения в России и на Украине (восстания Разина, Пугачева и др.).

Прогрессивную роль в развитии производительных сил и националь­ной культуры в России, в укреплении централизованного феодального государства сыграли реформы, проведенные Петром I в интересах поме­щиков и торговцев. В стране сооружались казенные заводы,- прокладыва­лись дороги и каналы, возникали города, создавалась регулярная армия, строился морской флот и т. д. Путем поощрения торговли, создания ма­нуфактур, реформами и другими средствами государство пыталось при­способить феодальные производственные отношения и политический строй к потребностям развития производительных сил общества, создать усло­вия для развития промышленности и торговли, для ликвидации техниче­ской и военной отсталости крепостной России.

Нельзя считать, что только личная воля Петра I произвела в России этот переворот, следствием которого было превращение России в могуще­ственное государство. Царствование Петра I «было одной из тех, совер­шенно неизбежных в процессе социального развития, эпох, когда посте­пенно накопляющиеся количественные изменения превращаются в каче­ственные. Такое превращение всегда совершается посредством скачков» . При Петре I продолжался процесс становления новой культуры, начав­шийся в предыдущую эпоху.

Процесс экономического развития России в XVIII веке сопровож­дался подъемом русской культуры, науки и искусства. Антифеодальные выступления и прежде всего крестьянские восстания XVII и XVIII веков дали сильный толчок развитию в России прогрессивной общественной мысли, появлению в среде передового дворянства и разночинцев антикрепостнических идеи, вначале просветительных, а затем и революционных.. Формирование передовой общественно-политической и философской мысли в России XVII—XVIII веков было тесно связано с развитием в стране промышленности и торговли, ростом русской национальной куль­туры, возникновением и развитием искусства, литературы, опытного есте­ствознания.

Передовые мыслители России XVII и особенно XVIII века стремились обосновать необходимость распространения просвещения и свобод­ного развития научных знаний, освободить науку от опеки церкви, при­влечь внимание к изучению естествознания в целях использования при­ходных ресурсов для прогрессивного экономического развития России. 3 связи с этим лучшие представители философии и естествознания, обращались к опыту, к наблюдениям над явлениями природы, стремились с практическому применению научных знаний. Прогрессивные русские мыслители XVIII века сделали значительный шаг от религиозной идеи к светскому знанию. Но они не поднялись еще дореволюционного,антнкрепостнического мировоззрения.

В XVIII веке, особенно в его второй половине, в России происхо-1ила упорная борьба передовых, материалистических идей наиболее выдающихся представителей русской естественной научной и общественно-философской мысли XVIII века с реакционными, идеалистическими идеями, которые часто насаждали и поддерживали в России главным образом иностранцы, представители преимущественно немецкой науки. Эта борьба мела классовый характер. Подавляющее большинство русских ученых C VIII века были выходцами из трудовых слоев народа, смотрели на ауку как на средство просвещения народных масс, развития производительных сил и поднятия благосостояния народа. Сторонники реакционных теорий, деятели бюрократической верхушки, представители дворянско-помещичьего класса отражали интересы этого класса.

В 1725 г. была открыта Петербургская академия наук, куда были приглашены ученые-иностранцы. Среди первых академиков были такие,, эторые публиковали работы по медицинским вопросам. Так, Даниил опубликовал сочинения «О движении мышц, о зрительном ;рвс», Леонард Эйлер — работу по гемодинамике, Дювернуа и Вейт-эехт — ряд анатомических работ.

Экономические потребности вызвали необходимость расширения и образования армии, финансовых и других реформ.  

В   мероприятияхреформах Петра I значительное внимание было уделено медицинскому ремеслу. Русские, ездившие в страны Западной Европы, в том числе сам етр I, наряду с кораблестроением, мануфактурами и школами знакоми­ть там с больницами, анатомическими музеями и выдающимися вра-МИ Голландии Петр I познакомился с передовыми медиками, слушал лекции Бургава, приобрел у Рюйша за крупную сумму его знаменитую атомическую коллекцию, посетил Левеигука и ознакомился с его микро-опнческимм исследованиями.

В XVIII веке в России особо выявилась потребность в большем число врачей, в первую очередь для удовлетворения нужд военных, служилого дворянства и нарождающегося купечества, а также для медицинского обслуживания фабрик и заводов, расположенных в местах, удаленных от административных и культурных центров страны. В начале XVIII века в России были созданы постоянные военные госпитали — сухопутные для обслуживания армии и адмиралтейские для обслуживания военного флота, госпиталь был открыт 21 ноября 1707 г. в восточной части Москвы, за Яузой рекой в месте для лечения болящих». Позднее были созданы госпитали для увечных солдат в Петербурге, Кронштадте, Ревеле, Киеве и Екатеринбурге. В 1718 г. открыты сухопут­ный и адмиралтейский военные госпитали в Петербурге и в 1720 г.— адмиралтейский госпиталь в Кронштадте.

В 1721 г. был опубликован составленный при участии Петра I Адми­ралтейский регламент, где особый раздел определял задачи и формы ра­боты в морских госпиталях. В 1735 г. был издан специальный «Генераль­ный регламент о госпиталях». В регламенте отчетливо виден передовой характер госпиталей. Во главе каждого госпиталя стоял врач, хозяйствен­ная часть госпиталя подчинялась медицинской. Устанавливались обяза­тельные патологические вскрытия трупов умерших в госпитале, рекомендо­валось делать зарисовки всех наиболее интересных в медицинском отно­шении больных и препаратов. В 1745 г. по инструкции для госпитальных школ России подчеркивалось научное и практическое значение вскрытий. В 1754 г. медицинская канцелярия составила другую инструкцию, где уточнялись формы работы патологоанатома.

В XVIII веке русская наука в области медицины и медицинского об­разования сомкнулась не с подавляющим отсталым большинством, господ­ствовавшим на медицинских факультетах многих университетов Западной Европы, а с передовым, прогрессивным для того времени Лейденским уни­верситетом. В отличие от остававшегося в течение всего XVII века схола­стическим, чисто книжным, обучения будущих докторов медицины на ме­дицинских факультетах западноевропейских университетов, госпитальные школы России с первых лет своего существования построили обучение будущих врачей практически. Организуя медицинское образование, Рос­сия и заимствовала этот передовой и еще не общепризнанный по тому времени метод обучения студентов у постели больного. Не случайно по­этому школы для подготовки врачей в России были созданы при госпи­талях. Задача подготовки врачей в XVIII веке была в России разрешена оригинальным, самобытным путем: был создан новый вид высшего учеб­ного заведения для подготовки врачей — школы на базе крупных гос­питалей.

Русские госпитальные школы XVIII века. Первая госпитальная школа на 50 учеников была организована в 1707 г. при Московском сухопутном госпитале. В 1733 г. были открыты аналогичные школы при сухопутном и адмиралтейском (морском) в Петербурге, адмиралтейском в Кронштад­те госпиталях по 10 подлекарей и 20 учеников в каждом. В 1756 г. контин­гент учащихся в Петербургском сухопутном госпитале был увеличен до 50, а в адмиралтейском — до 30 учеников. В 1758 г. была открыта рассчитан­ная на 15 учеников школа при Колывано-Воскресенском заводском госпи­тале, выпустившая около 160 врачей. С 1788 по 1796 г. существовала госпи­тальная школа при Елисаветградском госпитале, выпустившая 152 врача.

Московский госпиталь Петр I поручил строить и организовать гол­ландскому врачу Николаю Бидлоо, ученику Бургава, племяннику анатома, атласом которого пользовался сам Петр I. Ему же Петр I поручил орга­низовать при госпитале и школу для подготовки врачей. В качестве пре­подавателей в госпитале были приглашены врачи-иностранцы, незнакомые с русским языком, имевшие возможность преподавать только па латин­ском и иностранных языках (преимущественно голландском и немецком). Находившиеся на русской службе врачи-иностранцы, боясь конкуренции, нередко пытались противодействовать подготовке отечественных русских врачей. Некоторые поэтому и рекомендовали принимать в госпитальную школу лишь детей проживавших в Москве иностранцев.

Среди врачей-иностранцев находились даже такие, которые утвержда­ли, что русские не способны усвоить обширные знания, необходимые врачу. Позднее в 1715 г. в письме Петру I рассказывал об этом: «Мно­гие хирурги советовали дабы я народу сего (русского) юноши не учил, сказующе что не возможешь сие дело совершить». К чести Бидлоо следует отметить, что он правильно понял те задачи, которые перед ним стави­лись, и честно служил интересам России, решительно преодолевая противо­действие врачей-иностранцев. Бидлоо не испугался трудностей и нашел выход из положения: он получил разрешение набирать в госпитальную школу слушателей из числа учащихся Славяно-греко-латинской академии и школ духовного ведомства, где учащиеся изучали греческий и латинский языки.

В программу преподавания в госпитальных школах были включены все теоретические и практические медицинские дисциплины в большем объеме, чем на медицинских факультетах иностранных университетов. Пре­подавались теоретические дисциплины: анатомия человека с физиологией,, элементами гистологии и судебной медицины, патологическая анатомия, «материя медика», включающая фармакогнозию, минералогию, ботанику,, фармацию и фармакологию. С преобразованием в 1786 г. госпитальных школ в медико-хирургические училища были введены химия, математика к физика. При госпиталях были организованы анатомические музеи и бота­нические сады («аптекарские огороды»).

Клинические дисциплины преподавались в госпитальных отделениях, первостепенным считалось обучение хирургии. В курс [внутренних болезней входило ознакомление учеников с инфекционными, кожно-венерическими и детскими болезнями. С 1763 г. было введено изучение акушерства. Стар­ший и младшие доктора госпиталя вели лекционные курсы по терапии, фармакологии и анатомии, главный лекарь читал курс хирургии, оператор госпиталя руководил анатомической и хирургической практикой. Лекари вели с учениками практические занятия по хирургии и внутренним бо­лезням. В госпитальных школах учились не только по книгам, ученики регулярно работали в госпитале, «где повседневно от ста до двух сот больных суть». Учащиеся ухаживали за больными, помогали при перевяз­ках, работали <в аптеке, в аптекарском огороде по выращиванию лекарственных растений, присутствовали на операциях, судебно медицинских и патологоанатомических вскрытиях. Благодаря этому учащиеся получали пир окне знания  и практические навыки.

Русские ученые в XVIII веке впервые в мире разработали и осуществили на практике новую систему медицинского образования, обеспечив подготовку высококвалифицированных Врачей. Выпускники госпитальных школ составили в России XVIII века основную массу деятелей 'медицины i сыграли большую роль в развитии отечественного   здравоохранения '.

Характерными особенностями госпитальных школ XVIII века являлось: высокий общеобразовательный уровень учащихся, приходивших из учебных заведений духовного ведомства, знакомых с латинским языком, нлософией, многими классическими произведениями греческих и латинских писателей и философов, демократическое их происхождение, так как в госпитальные школы поступали выходцы из мало обеспеченных слоев населения (дети мелкого духовенства, лекарей, казаков, придворных пев­чих, купцов, солдатские дети и т. п.). Обучение в госпитальных школах продолжалось от 5 до 7 лет и заканчивалось строгим публичным экзаменом: экзаменующийся, кроме ответов на вопросы по анатомии, фи­зиологии, хирургии и внутренним болезням, собственноручно в присут­ствии экзаменаторов производил 3—4 операции на трупе.

Врачи, получившие образование в госпитальных школах, занимали немалое место в русской медицине, особенно в середине и второй половине XVIII века. Они находились в составе действующих армий, были участ­никами многих научных экспедиций (Камчатской Беринга, Бразильской) и кругосветных плаваний русских кораблей в XVIII веке. Некоторые из них во второй половине XVIII века стали преподавателями в госпиталь­ных школах.

Система обучения будущих врачей в России строилась и совершен­ствовалась на протяжении всего XVIII века- Начало положил в 1707 г. Н. Бидлоо. В 1735 г. в «Генеральный регламент о госпиталях» была вклю­чена подробная глава о госпитальной школе, где определены задачи и периоды обучения в ней. В 1753—1760 гг. П. 3. Кондоиди и М. И. Шеия улучшили преподавание анатомии и клиники, устроили клинические пала­ты, были введены обязательные вскрытия, преподавание акушерства и женских болезней, изменен порядок экзаменов. В разработке вопросов пре­подавания медицины во второй половине XVIII века приняли активное участие многие передовые врачи (П. И. Погорецкий, А. М. Шумлянский, М. М. Тереховский и др.). В 1782 г. Д. С. Самойлович, находясь во Фран­ции, написал «Речь к слушателям госпитальных школ Российской импе­рии», где подробно осветил задачи медицинского образования. В 1785 г.

М. М. Тсреховский и А. М. Шумлянский были командированы с целью «собрать и доставить точные сведения об устройстве и организации выс­ших медицинских училищ в разных странах Европы». После этой поездки ими были разработаны предложения об улучшении медицинского образо­вания с учетом расширившихся к концу XVIII века медицинских знаний и начавшегося деления медицинских наук.

Госпитальные школы как основная форма подготовки врачей в России просуществовали около 80 лет, т. е. в течение почти всего XVIII века. В 1786 г. госпитальные школы были преобразованы в медико-хирургиче­ские училища. В 1798 г. были организованы медико-хирургические ака­демии в Петербурге и Москве с более обширными программами, с новым учебным планом.

Основание Московского университета и медицинского факультета при нем. Учитывая необходимость «умножения в России российских докторов и хирургов, которых очень мало», М. В. Ломоносов в 1748 г. в проекте регламента университета при Петербургской академии наук писал: «Думаю, что в университете неотменно должно быть трем факультетам: юридиче­скому, медицинскому и философскому (богословский оставляется синодаль­ным училищам)». То же в 1754 г. М. В. Ломоносов рекомендовал для организуемого Московского университета. Одновременно М. В. Ломоносов выдвигал вопрос о присвоении Московскому университету права «произво­дить достойных студентов в ученые градусы».

В 1755 г. был открыт Московский университет. С 1758. г. Керштенс стал читать здесь лекции по физике «для приготовления тех, кои меди­цине обучаться желают», далее в следующие годы — химию, минерало­гию и химию в связи с натуральной историей простых аптекарских ле­карств, врачебное веществословие. В 1764 г. был приглашен профессор на кафедру анатомии, и медицинский факультет начал функционировать. В 1765 г. были более точно определены задачи медицинского факультета. «Медицинский класс или факультет упражнение свое имеет в рассуждении человеческого здоровья и жизни. В оном обучаются практической и теоре­тической медицине, химии, ботанике, анатомии и хирургии и производятся из природных подданных такие люди, которые как лекари и врачи сограж­данам своим помогать, о здравии их попечение иметь и таким образом общему благу в бесчисленных случаях споспешествовать могут».

В Московском университете в первые десятилетия его существования набор студентов проводился не ежегодно, а примерно раз в 3 года. Каждый профессор продолжал свой курс в течение 2—3 лет и лишь по окончании его начинал новый для нового состава слушателей. Не имея собственных клиник, медицинский факультет Московского университета в первые деся­тилетия своего существования ограничивался теоретическим обучением будущих врачей. С. Г. Зыбелии, преподавая внутренние болезни, эпизоди­чески показывал больных и лишь в конце XVIII века смог в небольшом объеме поставить клиническое обучение.

Во второй псовине XVIII века Московский университет являлся центром, вокруг которого сосредоточивались видные представители отече­ственной медицинской науки, как русской науки и общественной мысли в целом.

Мероприятия по организации медицинской помощи населению России в XVIII веке.

В ряду административных реформ Петра I были меро­приятия по медицинскому делу: была организована медицинская канцеля­рия, во главе ее с 1716 г. поставлен врач, в ряде городов открыты аптеки. В 1718 г. в Петербурге организовали «инструментальную избу» для изготовления хирургических инструментов. Стали использо­вать и изучать лечебное применение под минеральных источников в Олонецком крае, Липецке и Старой Руссе. Проводились мероприятия сани­тарного характера: начали учитывать рождаемость и смертность, возник надзор за пищевыми продуктами на рынках, были изданы указы о благо­устройстве Москвы. Высокая заболеваемость и смертность населения России, особенно детская смертность, беспокоили лучших представителей медицины. В сере­дине XVIII века проведены реформы в области здравоохранения: в 1763 г. была организована Медицинская коллегия, увеличено число врачей в го­родах, обращено большое    внимание    на    медицинское    образование    и

подготовку врачей-специалистов и преподавателей. В 1763—1771 гг. в Москве и Петербурге были открыты воспитательные дома с родовспомо­гательными заведениями при них, служившими школами для подготовки повивальных бабок. В связи с разделением на губернии проведены преоб­разования во врачебном деле: созданы губернские врачебные управы, вве­дены должности уездных лекарей. В 1775 г. в губерниях были созданы приказы общественного призрения, в ведение которых были переданы гражданские больницы.

В истории русской медицинской науки и медицинского образования в середине XVIII века видную роль сыграл Павел Захарович Кондоиди (1710—1760), грек по происхождению, привезенный в Россию в ран­нем возрасте и воспитанный в России. В 1732 г. П. 3. Кондоиди окончил, медицинский факультет Лейденского университета и, возвратившись в Россию, служил военным врачом. В 1741 —1747 гг. П. 3. Кондоиди был помощником генерал-директора медицинской канцелярии и фактически руководил медицинским делом России. Через несколько лет он вновь был привлечен к руководству врачебной администрацией и с 1753 г. по 1760 г. был главным директором Медицинской канцелярии.

Кондоиди был первым в России выдающимся врачебным адми­нистратором: при нем были составлены многочисленные инструкции для военно-санитарного дела, инструкции генерал штаб-докторам, дивизионным докторам, генерал-фельдмедику армии, военным лекарям, по лечению боль­ных оспой, корью и прочими болезнями, сопровождающимися сыпью, об осмотре инвалидов или неспособных к военной службе и др. При непосред­ственном участии П. 3. Кондоиди была составлена русская военная фар­макопея. Он проявил инициативу в организации акушерского дела и под­готовки ученых акушерок. Значительны заслуги П. 3. Кондоиди в раз­витии и усовершенствовании системы медицинского образования в России,, улучшении преподавания в госпитальных школах. По представлению Кондоиди М. И. Шейным были переведены на русский язык и изданы на казенный счет учебники по анатомии Гейстера и по хирургии Платнера. П. 3. Кондоиди организовал (после перерыва) посылку в иностранные университеты врачей, окончивших госпитальные школы, для получения степени доктора медицины, без которой нельзя было стать преподавате­лем в госпитальной школе. П. 3. Кондоиди ввел научно-врачебные собра­ния (прототип конференций и ученых медицинских обществ), организовал медицинскую библиотеку, был инициатором в создании медико-топографи­ческих описаний и намечал постоянное издание для публикации трудов врачей.

Во второй половине XVIII века Россия сыграла передовую роль в проведении оспопрививания в виде вариоляции. Это мероприятие не встре­тило в России противодействия, как было в некоторых странах Западной Европы. Врачи и общественность России проявили понимание значения вариоляции. Несмотря на затруднения в связи с отсутствием на местах подготовленных работников, в России вариоляция получила широ­кое распространение: организовывались прививочные пункты («оспенные дома»), печаталась научно-популярная литература. Это же сказалось позднее и в отношении противооспенной вакцинации. В 1795 г. Дженнер в Англии провел первую прививку, и в 1801 г. в Московском воспитатель­ном доме была проведена первая прививка против оспы вакциной, полу­ченной  от  Дженнера.

В XVIII веке Россия перенесла несколько эпидемий чумы. Наиболь­шей распространенностью отличалась эпидемия 1770—1772 гг., поразив­шая и унесшая много жертв в Москве и вообще в России. Передовые оте­чественные врачи Д. С. Самойлович,  А. Ф. Шафонский, С. Г. Зыбелил

Таблица первого русского анатомического атласа, изданного п  1744 г. нередко с опасностью для жизни боролись с болезнью, изучали клинику  и  этиологию  чумы.

Вопросы медицины и организации медицинской помощи населению занимали прогрессивную общественность России в XVIII веке: им уде­лялось значительное внимание в работах Вольно-экономического общества, учрежденного в 1765 г., в издательской деятельности Н. И. Новикова, в произведениях М. В. Ломоносова, А. Н. Радищева.

Изучение печатных работ и архивных рукописей говорит о том, что во второй половине XVIII века передовые врачи России (Н. М. Макси­мович- Амбодик, М. Гамалея, Н. Карпинский, И. Протасов, Д. Самойло-вич. Я. Саполовнч и др.) разрабатывали вопросы организации больничной помощи, проведения санитарно-гигиенических и эпидемиологических меро­приятий, составляли многочисленные медико-топографические описания различных частей и городов России.

Передовые идеи и многочисленные практические предложения русских врачей XVIII века, направленные на улучшение медико-санитарного об­служивания населения, в условиях самодержавно-крепостнического строя оставались в большинстве случаев нереализованными.

М. В. Ломоносов. Значение его естественнонаучных открытий и мате­риалистической философии для развития медицины. Начало новой полосы в развитии науки и общественной мысли в России, возникновение цельной системы материалистической философии связано с именем великого М. В. Ломоносова.

Глубоко изучив и усвоив все ценное и положительное, что дали естествоиспытатели и философы в странах Европы, М. В. Ломоносов от­верг идеализм и метафизические объяснения явлений природы, которые в XVII—XVIII веках давались многими учеными. М. В. Ломоносову бы­ла чужда средневековая схоластика. Слепое преклонение перед авторите­тами, перед отжившими теориями он считал серьезным тормозом в раз­витии подлинной науки. М. В. Ломоносов был энциклопедически образо­ванным естествоиспытателем-мыслителем, проложившим новые пути в са­мых различных областях научного знания. Его открытия и ббобщения намного опередили современную ему науку.

М. В. Ломоносов был выдающимся представителем естественнонаучно­го материализма XVIII века. Ломоносов считал невозможным существо­вание пауки без опыта и наблюдения: «Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мыслей, рожденных только воображением». Однако не менее важ­но, по его мнению, осмысливание опыта и наблюдений, приведение в систе­му, построение теорий и гипотез. Он критиковал голый эмпиризм, неспособный из множества разрозненных фактов дать обобщение. М. В. Ломоносов разрабатывал материалистическую теорию познания.

Наиболее характерной чертой его творчества была гениальная спо­собность к теоретическому мышлению, к широким обобщениям экспери­ментальных данных о явлениях природы. Выступая как новатор, смело ломающий существующие в науке ложные представления и устарелые традиции. М. В. Ломоносов закладывал основы нового, научного взгляда на природу, материю и движение. Он выдвинул гипотезу атомно-молекулярного строения вещества, причем не как отвлеченную натурфилософ­скую концепцию, что делалось и до него, а как естественнонаучную гипо­тезу, основанную на данных опыта. Эту гипотезу о строении вещества М. В. Ломоносов последовательно развил в стройную научную систему и распространил на все известные в то время физические и химические явления.

М. В. Ломоносов открыл закон сохранения вещества. Первоначальная формулировка была :им дана в письме к Эйлеру в 1748 г.. затем — в 1756 г.

в «Размышлении о природе тепла». Окончательно закон сформулирован в речи «Рассуждение о твердости и жидкости тел» в 1760 г. Развив учение об атомах и их движении, открыв и научно обосновав закон постоянства вещества и движения, М. В. Ломоносов положил его в основу всеобщего закона природы и сделал из него многие естественнонаучные и философ­ские выводы. Он дал естественнонаучное и философское объяснение поло­жению материализма о единстве материи и движения.

Значение открытия М В. Ломоносова было поистине огромно не только для химии, но и для всего естествознания и материалистической философии. Открыв закон сохранения материи и движения, великий уче­ный отверг метафизическое положение о том, что движение есть нечто внешнее по отношению к материи и что поэтому оно может уничтожаться и возникать из ничего. Данная им формулировка закона сохранения мате­рии и движения включает:

1) идею сохранения движения, под знаком которой развивалось в дальнейшем естествознание XIX века, когда был открыт закон сохранения и превращения энергии;

2) идею неразрывности материи и движения, под знаком которой развивается современное естествознание.

Материалистические философские воззрения М. В. Ломоносова были тесно связаны с его исследованиями и открытиями в области физики и химии. Эти исследования и открытия были естественнонаучным основа­нием материалистического мировоззрения М. В. Ломоносова. В свою оче­редь материализм М. В. Ломоносова неизменно служил теоретическим источником в его научных исследованиях, в обосновании и развитии ново­го направления в естествознании, сторонники которого придерживались стихийно-диалектического  взгляда  на природу.

Зачатки стихийной диалектики наряду с сознательным материалисти­ческим пониманием природы ярко проявились в мировоззрении М. В. Ло­моносова. Оставаясь в рамках механистического материализма, он вместе с тем нанес значительный удар метафизическому мировоззрению, рассмат­ривая явления в природе в процессе их развития. Так, в работе «О слоях земли» в 1763 г. М. В. Ломоносов писал об эволюционном развитии животного и растительного мира и сделал важный вывод, что изменяются не только отдельные тела, но и природа в целом.

Выдающиеся открытия и смелые теоретические обобщения М. В. Ло­моносова в естествознании были могучим идейным источником развития материалистического мировоззрения во второй половине XVIII века и в последующие периоды.

Материалистические философские, естественнонаучные воззрения и общественно-политические демократические взгляды Ломоносова оказали большое влияние на развитие естествознания и медицины в России. На долгие годы во второй половине XVIII века и в XIX веке они были у учеников и последователей М. В. Ломоносова научной основой развития отечественной медицины.

Ломоносов разъяснил процесс окисления и горения и этим установил природу дыхания. Он был убежденным противником теории «невесомого» флогистона, за 17 лет до Лавуазье впервые отчетливо сформулировал по­ложение о химической природе окисления. Количественные исследования химического состава различных веществ во времена М. В. Ломоносова только начинались. Систематическое применение весов в химических опы­тах, которое началось в середине XVIII века, в лице М. В. Ломоносова нашло одного из пионеров и ярых приверженцев. Закон сохранения веще­ства, количественный анализ, разъяснение процессов горения являлись основой для будущих исследований физиологов и биохимиков.

М. В. Ломоносов подчеркивал значение химии для медицины. «Медик без довольного познания химии совершен быть не может. Ею познается натуральное смешение крови и питательных соков, ею открывается сложе­ние здоровых и вредных пищей. В. Ломоносов также подчеркивал необходимость изучения анатомии.

Ломоносов редактировал сделанный его учеником, одним из первых отечественных анатомов А. П. Протасовым, перевод анатомических тер­минов  для   атласа.

Особенно важно для истории медицины написанное М. В. Ломоносовым в 1761 г. обращение к крупному государственному деятелю этого времени И. И. Шувалову письмо «О размножении и сохранении россий­ского народа», в котором он обратил внимание на ряд вопросов, связан­ных с состоянием медицины в России в его время '. В этом письма М. В. Ломоносов показал патриотизм и глубокое понимание вопросов охраны народного здоровья и народонаселения. Он отметил низкую рож­даемость  РОССИЯ, плохую помощь при родах, высокую смертность детей при родах и в раннем детском возрасте, высокую заболеваемость и смерт­ность детей и взрослых, недостаток медицинской помощи как граждан­скому населению России, так и в армии.

Ломоносов не только указал на недостатки, но и поставил задачи улучшения медицинской помощи населению, увеличения числа врачей, ле­чебных учреждений, аптек, составления и издания доступных для широких кругов книг об оказании помощи при родах, о лечении детей. Он призы­вал улучшить уход за детьми, бороться с антигигиеническими обычаями в быту, в частности связанными с церковными обрядами, рассмотрел ме­роприятие по борьбе с детской смертностью.

Призывы М. В. Ломоносова во многом остались неосуществленными, но в ряде пунктов, например в отношении улучшения родовспоможения и подготовки повивальных бабок, передовые врачи второй половины XVIII века (Н. М. Максимович-Амбодик, Д. С. Самойлович, А. М. Шумлян-ский) в своей врачебной практической и санитарно-просветительной дея­тельности следовали заветам Ломоносова. М. В. Ломоносов боролся против иноземных ученых, тормозивших развитие русской науки. Разоблачая антирусские тенденции в исторических и этнографических трудах Г. Мил­лера, он писал, что этот автор «больше всего высматривает пятна на одежде российского тела, проходя многие истинные ее украшения».

Ведущая роль русских ученых XVIII века в разработке эволюцион­ного учения. Вольф Каспар Фридрих (1734—1794) учился медицине в Берлине и Галле. В 1759 г. он опубликовал диссертацию «Теория зарож­дения», в 1764 г. под тем же названием более подробный труд (Theorie von der Generation)2. В Германии работа Вольфа не была признана, встретила резкую оппозицию со стороны Альбрехта Галлера. Вольф не был избран на кафедру физиологии. В 1764 г. Вольф принял приглашение Петербурской академии наук, переселился в Россию и 30 лет до конца своей жизни работал в России.

В то время была популярна теория преформизма, согласно которой считалось, что в яйце или в сперматозоиде существует (заранее образован, переформирован) в миниатюрном и свернутом виде сформированный орга­низм и что развитие зародыша есть только развертывание того, что суще­ствует. Вольф подверг критике эту метафизическую теорию преформизма и развил прогрессивную для того времени теорию эпигенеза. К этой тео­рии Вольф пришел на основании собственных экспериментальных данных по изучению начальной стадии развития растений и животных. В своей работе «Теория зарождения» Вольф проследил, как и когда в растениях возникают листья, цветок и его части, как и когда образуются плоды и се­мена. Зарождение отдельных органов животного организма Вольф изучил на курином зародыше. В противовес метафизическим представлениям пре­формистов Вольф установил, что никаких «преформированных», т. е. предуготованных органов ни у растений, ни у животных нет. Исследования куриного зародыша показали, что, например, сердце зародыша возникает только после того, как сложились другие, более простые его части. Вольф установил, что рождение и развитие каждого живого существа представляет собой ие чисто количественное увеличение, не простой рост,

а последовательный процесс появления все новых и новых органов, кото­рые в дальнейшем усложняются. Тем самым Вольф первым поставил на научную почву изучение индивидуального развития организма (онто­генез).

Роль Вольфа в развитии биологической науки в исторической подго­товке эволюционной идеи высоко оцепил Энгельс. «Характерно, — писал он в „Диалектике природы", — что почти одновременно с нападением Канта на учение о вечности солнечной системы К. CD. Вольф произвел в 1759 г. первое нападение на теорию постоянства видов, провозгласив учение об эволюции. Но то, что у него было только гениальным пред­восхищением, приняло определенную форму у Окена, Ламарка, Бэра и бы­ло победоносно проведено в науке ровно сто лет спустя, в 1859 г. Дарвином»

Идею постепенного развития живой природы во второй половине XVIII века выдвигал также русский ученый-естествоиспытатель Афана­сий Каверзнев. В своем сочинении «О перерождении животных», напеча­танном в 1775 г. на немецком языке и затем на русском языке, Каверзнев высказал ряд догадок, предвосхитивших неко­торые положения теории развития в биологии, в частности положение о том, что изменчивость животных определяется условиями внешней сре­ды. Под влиянием условий окружающей среды и пищи виды животных с течением времени претерпевают такие глубокие изменения, что их сразу и узнать невозможно.

Борьба передовых отечественных врачей XVIII века за самостоятель­ное развитие русской медицинской науки и подготовку русских врачей. В XVIII веке в России происходила борьба передовых отечественных врачей за самостоятельное развитие русской медицинской науки и подго­товку русских врачей. Эта борьба протекала в различных формах на раз­личных этапах развития медицины в XVIII и XIX веках. Как в начале XVIII века при создании госпитальных школ и наборе слушателей для них при Бидлоо, так и в конце XVIII века при создании в Петербурге высшего медицинского учебного заведения, так называемого Калинкин-ского института, русской молодежи приходилось бороться за право учить­ся медицине.

К середине XVIII века из врачей, окончивших госпитальные школы и медицинские факультеты иностранных университетов, наиболее талантли­вые (М. Шеин, С. Зыбелин и др.) боролись за право быть преподавате­лями в медицинских школах России. Целое столетие (с середины XVIII века почти до середины XIX века) тянулась борьба за право пользоваться в медицине русским языком. Многочисленны примеры борьбы за возмож­ность отечественным врачам занимать руководящие места в больницах и учебных заведениях, в научных и административных учреждениях.

В 1764 г. Медицинская коллегия признала равноправие русского и немецкого языков в преподавании в госпитальных школах: «Отныне на будущее время преподавание в госпитальных школах будет публичное, на русском и немецком языке». И только в 1795 г. в «Предварительном поста­новлении о должностях учащих, учащихся» было указано: «...Профессор должен знать совершенно русский язык для точного и вразумительного выражения своих на оном мыслей при преподавании учения; в случае же необходимости, когда такового отыскать будет невозможно, допускается знающий основательно латинский язык, на котором обязан будет препода­вать через 3 года (в продолжение 3 лет), в продолжение которых должен изучиться русскому языку». Вследствие этой уступки многие профессора не изучали русский.

В первой половине XIX века. Например, Московский университет в. первой четверти XIX века для нужд студентов издавал переводы меди­цинских учебников с немецкого языка на латинский.

В 1764 г. Медицинская коллегия получила право присваивать врачам степень доктора медицины, но в XVIII веке присвоили ее только 16 вра­чам, получившим образование в госпитальных школах. Кроме того, Меди­цинская коллегия присвоила звание профессора 8 ученым, прошедшим подготовку в адъюнктуре, а также И. Бушу и Я Саполовичу звание про­фессора без защиты диссертации и прохождения адъюнктуры. Медицин­ский факультет Московского университета получил право присваивать степень доктора медицины только в 90-х годах XVIII века. Наконец, в 1859—1860 гг. было разрешено защищать диссертации на русском языке.

Ярким примером борьбы были события, связанные с открытием в Петербурге в 80-х годах XVIII века Калинкинского института для подго­товки врачей, просуществовавшего недолго и в последние годы XVIII ве­ка влившегося в создаваемую тогда Петербургскую медико-хирургическую академию. В 1783 г. у врачей-иностранцев, стоявших во главе медицин­ского дела в России, возникла мысль об учреждении в Петербурге (на ба­зе больницы у Калинкина моста) высшего медицинского учебного заве­дения, особой школы для подготовки медицинских администраторов и пре­подавателей. В проекте устава этого заведения откровенно писалось: «При распределении мест службы лучшие места должны предоставляться воспитанникам этого училища». Поставив такие задачи новому высшему медицинскому учебному заведению, организаторы его с согласия правя­щих кругов России решили сделать Калинкинский институт доступным ис­ключительно для немцев. В проекте устава предполагалось запретить русским поступать в число студентов этой новой школы. Узнав об этом проекте, М. М. Тереховский резко высказался против попытки создать в Петербурге высшую медицинскую школу исключительно для немцев и предложил сделать Калинкинский институт чисто русским учреж­дением.

Под влиянием протестов, последовавших за выступлением М. М. Тереховского, правительство при утверждении устава Калинкинского инсти­тута вынуждено было снять пункт о запрещении русским поступать в число его студентов, но оставило другое ограничение, введя в институте преподавание всех предметов на немецком языке.

Ошибочно думать, что эта борьба с Василием в отечественной меди­цине врачей-иностранцев носила характер личной конкуренции. Не отрицая подобных элементов в отдельных случаях, мы в то же время должны под­черкнуть, что в основном эта борьба имела более глубокие корни, играв­шие роль не только в медицине, но и во всей культуре и науке России XVIII—XIX веков. В различных фазах и эпизодах этой упорной борьбы, носившей классовый характер, получала отражение борьба передовых мате­риалистических идей наиболее выдающихся представителей русской естественнонаучной и общественной философской мысли XVIII века с реак­ционными, идеалистическими идеями, насаждавшимися и поддерживавши­мися в России главным образом представителями зарубежной, преимуще­ственно немецкой науки.

Подавляющее большинство русских ученых и врачей XVIII века были выходцами из трудовых слоев народа, знакомыми с его положением и нуждами. Они смотрели на науку, как на средство просвещения народ­ных масс, развития производительных сил и поднятия благосостояния на­рода. Работавшие в России иностранцы, ученые и врачи, в основном бывшие сторонники реакционных теорий, смыкались с деятелями бюрократи­ческой верхушки и сами часто были из среды этой верхушки, поддержи­вали представителей дворянско-помещичьего класса и отражали интересы этого класса. Начиная с последнего десятилетия XVII века, при Петре I и в последующем, XVIII веке, особенно во второй его половине, царское правительство приглашало из других стран большое количество врачей-иностранцев и предоставляло им по сравнению с отечественными врачами служебные и материальные преимущества и привилегии. В Медицинской коллегии и других государственных учреждениях, армии, госпиталях и больницах, госпитальных школах, Московском университете было много врачей-иностранцев, не знавших и не понимавших нужд русского народа.

Многие врачи-иностранцы, чуждые передовой науке вообще и русской в особенности, преследуя почти исключительно корыстные цели, тормози­ли развитие передовой русской научной мысли и, не брезгуя никакими средствами, сколько могли, чинили препятствия передовым русским уче­ным. Врачи-иностранцы, боясь конкуренции, различными путями противо­действовали развитию русской медицинской науки и созданию кадров русских врачей, преподавателей и ученых. Многочисленные примеры по­добного отношения к талантливым русским врачам встречаются в биогра­фиях К. И. Щепина, С. Г. Зыбелина, Д. С. Самойловича, А. М. Шумлянского и многих других врачей XVIII века.

Конечно, среди иностранцев, работавших в России, были люди честно •служившие русскому народу, понимавшие свои задачи, сделавшие Россию постоянным местом своей деятельности и оставшиеся здесь до конца своих дней (отец и сыновья Блюментросты, Н. Бидлоо, К. Вольф, П. Паллас и др.).

Научная деятельность русских врачей в XVIII веке. XVIII век был важным этапом в развитии медицины в России. Это был период становле­ния и роста русской медицинской науки, когда в России появилась и бы­стро развивалась научная медицина. Среди врачей, способствовавших раз­витию медицинской науки, крупную роль в XVIII веке сыграли воспитан­ники русских госпитальных школ.

Отечественные врачи не только были хорошими практическими вра­чами, обслуживающими .гражданское население и армию, но и многие из них стали преподавателями. Во второй же половине XVIII века многие •отечественные врачи своими трудами способствовали развитию медицинской науки.

Большинстве диссертаций было защищено в иностранных университетах. За XVIII век степень доктора медицины в заграничных университетах получили 309 рус­ских уроженцев и натурализовавшихся в России иностранцев. Из доктор­ских диссертаций, защищенных в XVIII веке русскими врачами в загра­ничных университетах, наибольший интерес представляют 89 диссертаций воспитанников русских госпитальных школ, что объяснялось обширной тео­ретической и практической подготовкой, полученной их авторами в госпи­тальных школах, благодаря чему они глубоко и всесторонне решали во­просы, выступали против идеалистических воззрений, приме­няли эксперимент в своих исследованиях, трактовали вопрос с материали­стической точки зрения. Такими были диссертации М. М. Тереховского, М- Шумлянского, Д. С. Самойлови а. А. Ф. Шафонского, К. О. Ягель-ского и др. Эти диссертации неоднократно реферировались в литературе того времени и даже полностью повторно переиздавались за    границей.

Полученные авторами этих диссертаций данные включались в учебные руководства и монографии.

Научные исследования русских врачей XVIII века не исчерпывались докторскими диссертациями. Врачи довольно интенсивно вели исследова­тельскую работу, их многочисленные рукописи поступали в Медицинскую канцелярию. В 1764 г. Медицинской коллегией при П. 3. Кондоиди был издан специальный указ, предлагавший всем врачам присылать научные труды для издания их в «Российских медицинских комментариях». После этого поступление трудов увеличилось, но Медицинская коллегия и ее руководители врачи-иностранцы, недобросовестно относясь к своим обязан­ностям, не просматривали представленных научных трудов. К 1793 г. в архиве Медицинской коллегии находилось 463 рукописных сочинения русских  врачей.

После пополнения Медицинской коллегии передовыми русскими вра­чами отношение изменилось. В 1793—1795 гг. все сочинения были рас­смотрены на конференции коллегии, распределены по качеству на 4 кате­гории и 103 сочинения' были признаны достойными издания, но только в 1805 г. был издан сборник, содержащий 50 работ. В архиве Медицинской коллегии до нашего времени сохранилось более тысячи рукописей, посвя­щенных проблемам инфекционных болезней и эпидемиологии, хирургии, внутренним болезням, гигиене, ботанике, фармакологии и химии. Авторы этих рукописей, например, исследовали сибирскую язву, проказу, изучали токсикологию спорыньи, устанавливали пищевые факторы, влияющие на возникновение цинги. Среди этих рукописей имеется ряд ценных сочине­ний, отражающих следующие черты: стремление решить важнейшие во­просы практической медицины (инфекционные болезни, гигиена, отечест­венное лекарственное сырье) и применение опытного исследования при­роды. В этих работах получили отражение материалистические воззрения М. В. Ломоносова, его учение о необходимости не только лечить, но и предупреждать болезни, признание значения опыта.

Для медицинской литературы России XVIII века характерно большое количество переводных сочинений. В 1757 г. М. И. Шеин напечатал пер­вый перевод широко распространенного учебника Гайстера по анатомии, в 1761 г.— перевод учебника по хирургии Платнера. Работу М. И. Шеина по переводу медицинских учебников и книг на русский язык продолжали Н. М. Максимович-Амбодик, М. М. Тереховский, Ф. И. Барсук-Моисеев и др. Для переводов выбирались широко распространенные, лучшие по тому времени учебники. К концу XVIII века на русском языке имелись учебники по всем медицинским специальностям. Знакомство с переводной медицинской литературой, напечатанной в России в XVIII веке, показы­вает, что этот «переводной» период русской научной медицинской литера­туры далеко не был простым, а тем более рабским подражанием. Русские врачи, выступая в роли первых переводчиков, отчетливо ставили перед собой задачи быть активными в критическом восприятии современной им медицинской науки Западной Европы. Самостоятельность, оригинальность первых русских переводчиков XVIII века видны почти в каждом значи­тельном переводном труде. Авторы критически относились к тексту ориги­нала, опускали то, что не соответствовало их воззрениям, вносили в пере­водной текст значительные поправки, уточнения и замечания, нередко дополняли текст своим материалом (данными собственных наблюдений, ма­териалами других работ). Так, М. И. Шеин в перевод иностранной книги по хирургии включил истории болезни из собственных наблюдении. Н. М. Максимович-Амбодик при переводе книги о венерических («любо­страстных») болезнях к 140 страницам авторского текста добавил 60 стра­ниц своих примечаний.

В последние десятилетия XVIII века в России были опубликованы на русском языке большие оригинальные труды и учебные пособия. В 1792—1794 гг. издавался первый медицинский журнал на русском язы­ке «С.- Петербургские врачебные ведомости»

При чтении лекций и печатании учебников и научных сочинений на русском языке возникли большие затруднения в медицинской терминоло­гии. Народный язык не мог передать многих деталей медицинской терми­нологии и в XVIII веке переводчикам и авторам пришлось создавать меди­цинскую терминологию на русском языке. В этом отношении много потру­дились А. П. Протасов, М. И. Шеин, С. Г. Зыбелин. Н. М. Максимович-Амбодик много внимания уделял созданию медицинской терминологии не только в своих сочинениях и переводах медицинских книг, но и при со­ставлении специальных словарей. Он напечатал медико-хирургический, анатомо-физиологический и ботанический словари.

Основными чертами научной деятельности отечественных врачей XVIII века были — материализм с вытекающими из этого связью меди­цинских исследований с опытными, естественными науками и интересом к нервной системе, патриотизм и демократизм. В развитии русской меди­цины в XVIII веке, в деятельности ряда передовых ее представителей, шедших в идейном отношении за М. В. Ломоносовым, формировались ма­териалистические принципы в борьбе с влиянием идеалистической реакции XVIII века (Лейбниц, Кант).

Русские естествоиспытатели и врачи XVIII века выступали как по­следовательные сторонники современных им материалистических воззрений. Такие высказывания мы встречаем у видных врачей XVIII века — С. Г. Зыбелина, Н. М. Максимовича-Амбодика, А. Ф. Шафонского и др. Например, большую роль в пропаганде материализма в России в XVIII ве­ке сыграл «Словарь Академии Российской», где врачами А. П. Протасовым и П. И. Озерецковским статьи на термины анатомические, физиологиче­ские и патологические были написаны в соответствии с передовыми для того времени материалистическими взглядами.

Материалистическая направленность передовых врачей много способ­ствовала прогрессивному характеру их медицинской деятельности.

Для передовых русских врачей XVIII века характерно стремление ввести медицину в круг естественных наук, связать ее с достижениями естествознания. Знакомство С. Г. Зыбелина, К. И. Щепина, А. М. Шум-лянского, Д. С. Самойловича с физикой, химией, ботаникой позволяло им г>рать из современного им естествознания все передовое. Ф. Г, Политков­ский писал: «...На все системы советую смотреть беспристрастными гла­зами, коими должны руководствовать разум и опыт». Н. М. Максимович-Амбодик указывал: «Умозрение с опытом — действием сопряжено непре­рывным союзом, так что одно без другого есть весьма слабо и бесполезно, а иногда и пагубно быть может... Я как чужим, так и моим умство­ваниям не много верю, а по большей части следую наблюдениям и опытам в натуре».

Врачи-исследователи прислушивались к этим советам и широко применяли опытный метод.

В 1775 г. М. М. Тереховский, работая над диссертацией «О наливоч­ных аннмаликулях», использовал микроскопическое исследование. Д- И. Иванов в 1780 т. в диссертации на тему «О происхождении межре­берных нервов» отказался от общепринятых ib то время взглядов на строение пограничного симпатического ствола, отбросил умозрительные тео­рии, занялся препарированием нервов, впервые применил мацерацию тка­ней и доказал восходящее направление шейного и головного отделов сим­патической нервной системы. Д. И. Пианов стоял на строго материалисти­ческих позициях, не признавал мистических «нервных флюидов» ^якооы протекающих по нервам). Русские врачи второй половины XVIII века про­явили большое внимание к нервной системе как к ведущему звену в функ­циональных отправлениях организма.

Внимание к вопросам гигиены и здоровья населения отличало передо­вых деятелей отечественной медицины XVIII века. Сочинения, публичные лекции и речи С. Г. Зыбелина, Н. М. Максимович-Амбодика, Д. С. Са­мойловича и др. посвящались гигиеническим темам. В этих высказываниях, предназначенных не только для врачей, но и для широкой аудитории, ста­вились вопросы воспитания и охраны здоровья детей, гигиены сельского населения и т.. п.

Авторы подобных сочинений обнаруживали знакомство со статистикой народонаселения в России и других странах, указывали причины медлен­ного роста населения России.

Выдающиеся деятели отечественной медицины XVIII века. К. И. Щепин. Константин Иванович Щепин (1728—1770) родился в Котельниче, учился в Вятской духовной семинарии, Киево-Могилянской академии, за­тем жил в Константинополе, Греции и Италии, причем овладел в совершен­стве греческим, латинским и несколькими   западноевропейскими   языками.

По возвращении в Россию Щепин был переводчиком в Академии на­ук и работал по ботанике у акад. С. П. Крашенинникова. В 1753 г. Щепин был послан в Лейден для дальнейшего изучения ботаники. Он пред­полагал стать ботаником, преемником С. П Крашенинникова, но когда тот умер, место ботаника было предложено зятю видного немца. По-видимому, вследствие этих интриг К. И. Щепин в 1756 г. перешел на службу в Ме­дицинскую канцелярию, которая оплатила Академии наук расходы, поне­сенные на командировку К. И. Щепина. М. В. Ломоносов писал по этому поводу: «Продали Щепина Медицинской канцелярии». К. И. Щепин стал изучать медицину. В 1758 г. он защитил в Лейдене докторскую диссерта­цию о растительной кислоте. В этой работе К. И. Щепин дал анализ влия­ния растительных кислот в пище человека, указал профилактическое зна­чение растительных кислот в борьбе с цингой и предвосхитил некоторые данные современной витаминологии. В тезисах к диссертации есть догадки о гормонах, о нейро-гуморальной регуляции отправлений человеческого ор­ганизма.

После этого К. И. Щепин посетил Париж, Лондон. Копенгаген, побывал у Линнея в Швеции и всюду совершенствовался в медицине. Воз­вратившись в 1759 г. на родину, он недолгое время работал в ^Петербург­ском генеральном госпитале, откуда во время Семилетней войны добро­вольно отправился в действующую армию, чтобы ознакомиться с особен­ностями работы военного врача.

С 1762 г. К. И. Щепин преподавал анатомию, физиологию, хирургию, ботанику и фармакологию, будучи первым русским преподавателем в Мо­сковской госпитальной школе. К. И. Щепин был противником диктовки, принятой в то время многими преподавателями, что вызывалось отсутст­вием учебников. Он заботился о том, чтобы у слушателей были учебники Как преподаватель, он стремился знакомить аудиторию с новыми достиже­ниями медицины. Опытный лингвист и переводчик, К. И. Щепин препода­вал на русском языке.

Он настаивал на необходимости наглядного и практического препода­вания, анатомию преподавал с демонстрацией трупов («на кадаверах»). Сохранились его записки о методике преподавания медицинских наук. Своими нововведениями К И. Щепин нажил врагов среди руководите­лей госпитальных школ, был отстранен от преподавания и даже лишен права врачебной практики. Он участвовал    в    ботанических    экспедициях; принял участие в борьбе с эпидемией чумы, от которой он умер…

Наиболее выдающимся русским врачом XVIII века заслуженно считается Семен Герасимович Зыбелин (1735—1802).

С. Г. Зыбелин учился в Славяно-греко-латннской академии и оттуда в 1755 г. был отправлен студентом во вновь открываемый Московский университет. После окончания общего факультета в 1759 г. Зыбелин был направлен Лейденский университет, где в 1764 г. окончил медицинский факультет получил степень доктора медицины. С 1765 по 1802 г. С. Г. Зыбелин ее 35 лет преподавал на медицинском факультете Московского университета, читал в разные годы теоретическую медицину, анатомию, хирургию, этическую медицину и химию. С 1768 г. одним из первых С. Г. Зыбе-i начал читать лекции на русском языке.

Кроме преподавания студентам, С. Г. Зыбелин многократно выступал с торжественными речами на годичных актах университета и посвящал их 1личным вопросам медицины. Эти речи Зыбелина («Слова» по термино-щя XVIII века) имели целью пропаганду медицинских сведений среди различных кругов, после произнесения печатались и делались доступными. «Словах» Зыбелин высказывал передовые для своего времени взгляды только по вопросам практической медицины и гигиены, но и по широким философским   вопросам.

Тематика речей С. Г. Зыбелина разнообразна: на афоризмы Гиипо-1та, «О действии воздуха на человека и о путях, коим он в него входит», причинах внутреннего союза частей между собой», «О пользе прививки оспы», «О вреде, проистекающем от держания себя в теплоте излишне», «О сложениях тела человеческого и о способах, как предохранить от болезней», «О правильном воспитании с младенчества в рассуждении тела, служащем к размножению в обществе народа», «О способах, : предупредить можно немаловажную между прочими медленного умно-ния народа причину, состоящую в неприличной пище младенцам, заемой в первые месяцы их жизни» и др.

С раннего периода своей деятельности С. Г. Зыбелин показал себя )передовым ученым, ставящим задачей разрешение наиболее трудных вопросов, связанных с изучением мира и человека. По мнению С. Г. Зыбелина, наука должна познать не только «внешнюю красоту» окружающих века явлений, но их внутреннее содержание, связи, объективные за годы существования.

Изучение и знание законов природы С. Г. Зыбелин считал крайне важным для развития медицины, предупреждения болезней и сохранения здоровья населения. Он признавал объективный характер законов природы и призывал слушателей следовать им и изучать их.

В своих трудах он освещал основные проблемы медицины: этнология болезней, наследственность, конституция и ее значение для здоровья детей. В воззрениях Зыбелина отразились самобытность его суждений,  злость мыслей, широкий кругозор и приверженность к прогрессивным детям.

В своем естественно историческом материализме, в настойчивом провозглашении опыта первоосновой науки С. Г. Зыбелин был последователь М. В. Ломоносова. Он хорошо усвоил философские и научные вез­ения великого ученого и в своих работах опирался на его основные представления о сущности явлений природы и человека.

В 1768 г. С. Г. Зыбелин предлагал в предводитель­ницы разума избирать природу, а не ее пристрастных толкователей. Как и М. В. Ломоносов, он считал, что в основе наших знаний должны ле­жать наблюдения и опыт и их осмысленное восприятие, а не предписы­вание природе своих законов, основанных на отвлеченных от жизни пред­ставлениях.

Вместе с тем работы С. Г. Зыбелина свидетельствуют о творческом усвоении им взглядов М. В. Ломоносова и дальнейшем их развитии в ме­дицине. В «Слове   о   действии   воздуха   в   человеке и путях, которыми в него входит» С. Г. Зыбелин указал на материальный характер и един­ство человека с окружающим миром, подчиняемость его законам природы. Свое «Слово о причине внутреннего союза частей» С. Г. Зыбелин закон­чил следующими словами: «Не должно рассуждать о вещах так, как их тот или другой описал сочинитель, но как природа оные   произвела, а глазам нашим представляет. Желательно, чтоб все были больше с натурою согласны и оной бы везде последовали, а не суемудренным своим умст­вованием предупреждали и как бы вооруженною рукою ей законы   свои предписывали, но сами б повиновались и разум пленяли в ее послушание, ибо противные ей ума изобретения скоро истлевают» '« «Особливо страж­дут науки весьма много от тех, — говорил он, — кои или обожают древность мнения, или старость сочинителя, или его знатность». Приводя в пример Гарвея, смело боровшегося за правоту своих взглядов,   С. Г. Зыбелин призывал молодежь к смелости в научных исследованиях и к преодоле­нию укоренившихся ложных представлений.

Преподавая теоретическую медицину, С. Г. Зыбелин начинал с фи­зиологии здорового человека, физиологической семиологии и диететики, затем излагал патологию, патологическую семиологию и, наконец, тера­пию. Врачебное веществословие и рецептуру Зыбелин преподавал с де­монстрацией приготовления важнейших лекарств: под его руководством аптекари показывали студентам приготовление лекарств.

Сознавая недостатки преподавания медицины в Московском универ­ситете, С. Г. Зыбелин ввел демонстрации больных при чтении клиниче­ских лекций и показ экспериментов при чтении